По воспоминаниям другого студента ПСТГУ Леонида Коршикова, первую неделю пребывания в лагере всё время лил дождь. “По ночам становилось холодно, и, как следствие всего этого, на лицах студентов всё реже можно было встретить улыбку. Нужно было принимать меры. Поэтому в палатках стали устанавливать “буржуйки”. После растопки в палатку набежало погреться большинство жителей лагеря, кто-то принёс чайник и, водрузив его на “буржуйку”, стал ждать, когда закипит вода, – вспоминает он. – Завязались беседы, и все как-то сразу подобрели, и улыбки заиграли на лицах. Оказалось, что совсем немного потребовалось приложить труда для того, чтобы каждый, кто присутствовал при растопке, почувствовал некое единение присутствующих и стал, может быть, чуточку счастливее”.

Вместе с преподавателями студенты института регулярно участвовали в богослужениях. Обыкновенно, они приходили на ранние литургии в Богословский собор – второй по величине храм обители.

За богослужениями студенты и сотрудники ПСТГУ регулярно произносили проповеди. На литургии пел студенческий хор – иногда мужской или женский, а бывало и смешанный. Юноши, проходили послушания чтецов и пономарей. Несколько раз в Богословском соборе, по инициативе студентов и преподавателей, совершались незабываемые ночные литургии. Ребята регулярно приступали к Таинству Причастия. В самом лагере читались общие молитвы, проходило Таинство Исповеди (лагерь духовно окормляли несколько священно-служителей из ПСТГУ).

Под воскресенье или в другие дни, когда служились всенощные бдения – наши гости молились на службах в самом большом, Успенском соборе обители. Юноши-певчие, человек по десять приходили на позднюю литургию и становились петь вместе с братским хором.