Не видно нам в будничной жизни этой сокровенной и таинственной святыни души. Не замечаем мы и Ангела Хранителя нашего, который дан нам от Бога как охранитель чистоты нашей.

Но Ангел Хранитель не оставил нас. Правда, грехи и беззакония наши мешают ему с таким дерзновением предстать к Престолу Божию с ходатайством о нас, с каким он предстоял тогда, когда душа наша была чище, а сердце наше – мягче и добрее. Однако он совоздыхает нам, а может, плачет о нас, ожидая нашего просветления, посланного от Бога.

Разными путями ведет Бог человека к такому просветлению, к познанию своей святыни. Иногда это бывает через великое счастье, как было с евангельским Закхеем, а иногда через великое несчастье, как это было с евангельской грешницей. Мы думаем, что человек погиб окончательно, махнем рукой на него, – до того он весь в грязи и скверне. Падение его представляется нам последним падением, падением туда, откуда нет возврата. Но суд Божий, оказывается, не то, что суд человеческий. В великом душевном переживании обветшает старый чехол. Вдруг в самой грязи сверкнет что-то неожиданное. Это Ангел Хранитель подтолкнул человека и мощной десницей выводит его на новый, святой путь. И на небесах тогда более радости будет об одном этом грешнике кающемся, чем о девяносто девяти праведниках, которые не имеют нужды в покаянии (Лк. 15, 7).

И сегодня, когда Церковь Святая прославляет Архистратига Божиего Михаила со всеми Небесными Силами, мне хотелось напомнить вам о том, о чем Церковь напоминает за каждой Литургией словами Херувимской песни: «Иже Херувимы тайно образуюше...»

«Всякое ныне житейское отложим попечение...» То есть забудем хотя бы на время житейскую суету, забудем навсегда взаимные обиды, распри и счеты, забудем все нечистое, ибо, истинно, братие и сестры, нет выше счастья, как увидеть силу Добра, как принести себя в жертву живой Любви. Нет границы между небесным и земным. Ангелы Божии восходят и нисходят в души человеческие. Радость на веки да будет со всеми нами.

Аминь.