Слово протопресвитера Михаила Помазанского
(+1988) на праздник Сретения Господня.

Нам трудно представить себе, с какой волнующей надеждой, с каким предвкушением радости о Боге ожидали избранные Божии – в тиши, в безвестности, в молчаливом трепете – святых знамений Божиих о пришествии Отрока, о Ком написано у пророка Исаии: “вот Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к Которому благоволит душа Моя” (Ис. 42, 1). “Ибо Младенец родился нам, Сын дан нам, владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог Крепкий, Отец вечности, Князь мира, умножению владычества Его и мира нет предела…” (Ис. 9, 6-7).

Знали из Писаний о таинственном времени, когда “волк будет жить вместе с ягненком; и теленок, и молодой лев, и волк будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому” (Ис. 11, 6-7). Благочестивые среди иудейского народа устремляли свой духовный взор в это грядущее, для них самих скрытое за таинственными, символическими образами.

Но не только ждало иудейство. Этим ожиданием жил мир языческий – более чуткие из римлян, греков и среди народов Востока. Об этом говорят многие литературные памятники того времени.

Шестьдесят две “седмины” от указа Артаксеркса о возстановлении Иерусалима до “Христа Владыки”, “когда будет предан смерти Христос”, как об это написано в пророчестве Даниила (Дан. 9, 25), близки были к завершению.

Мир продолжал жить своей жизнью – суетливой, нечестивой, привычной. Иудейский народ бессильно склонял голову под римским владычеством. Беззаботно жил сегодняшним днем Рим, владевший миром, знавший, что его покой охраняют римские легионы.